Портреты членов профсоюза: Грета, представительница профсоюза работников текстовых работников

Сейчас я кандидат наук в Институте литовской литературы и фольклора, работаю над диссертацией на тему "Структура и выражение конфликтов памяти в литературе о Холокосте (пост)памяти литовской диаспоры и литовцев". Я также преподаю в Вильнюсском университете французский язык, грамматику и литературу. Я также являюсь переводчиком, хотя сейчас я перевожу меньше, но это часть моей работы.

Сейчас мне не очень нравится моя научная работа, но я учусь на четвертом курсе докторантуры, и мне только предстоит закончить и сдать диссертацию, так что, возможно, именно поэтому она мне не нравится. Но мне очень нравится преподавать и переводить.

До поступления в докторантуру я была переводчиком, переводила художественную и философскую литературу, сотрудничала с различными бюро переводов.

У меня никогда не было работы мечты, я не хотела работать (смеется), я просто знала, что мне придется что-то делать, поэтому я стараюсь работать как можно меньше.

С профсоюзом текстовых работников все началось с того, что я написала пост в Facebook, где рассказала о том, как изменилась средняя зарплата в Литве за десять лет и как зарплата литературных переводчиков осталась прежней за те десять лет, что я работаю переводчиком.

Мое главное открытие: в 2014 году переводчику, чтобы получать среднюю зарплату, нужно было перевести четыре авторских листа (авторский лист - это 22 страницы текста), согласно минимальным ставкам перевода, рекомендованным Литовским союзом литературных переводчиков. Сегодня, чтобы получать среднюю зарплату, переводчику пришлось бы переводить почти в два раза больше - семь с половиной авторских листов. Такой объем просто невозможен. Любой переводчик согласится, что четыре листа в месяц - это максимум, который можно сделать на высоком уровне. Конечно, это зависит от конкретных переводчиков и характера текстов, но это средний размер.

Я долго думала об этом, иногда разговаривала с кем-нибудь, но не писала об этом подробно. Последней каплей стало обсуждение перевода одной книги. Я попросила увеличить гонорар, на что мне ответили отказом, заявив, что "мы и так платим вам больше, чем любому другому французскому переводчику". Когда я получила это письмо, что-то внутри меня щелкнуло. Я увидела этот красный флаг, разозлилась, а потом выложила этот пост в Facebook, и каким-то образом он нашел отклик у многих людей.

Мне кажется, что абсолютно все люди, работающие с текстами, испытывают одни и те же чувства. Мы живем на одном и том же маленьком рынке, проблемы у нас одинаковые: нестабильность, низкие гонорары, изоляция и, конечно же, языковые трудности.

Несмотря на нависшую тень искусственного интеллекта, литературные переводчики не рискуют потерять работу - они лишь теряют свою ценность. Интернет, конечно, облегчил перевод: словарей становится все больше, многое можно найти. Но в принципе основная работа переводчика заключается не в том, чтобы просто собрать слова вместе. Главное - добиться , чтобы перевод имел тот же смысл, что и оригинал. Если вы используете машинный перевод, вы получаете набор предложений. Работа переводчика заключается в редактировании, так как приходится составлять текст из предложений.

Для меня самая большая польза от профсоюза - это сообщество, поддержка, обмен опытом. У нас уже есть примеры, когда люди договорились о более высокой зарплате только потому, что их друзья по профсоюзу сказали: "Нет, этого недостаточно, ты должен просить больше, по крайней мере, попытаться". Если вы не попросите, никто вам больше не даст, вы должны преодолеть себя. Это то, чему я сама долго училась.

Мой первый перевод книги закончился тем, что мне не заплатили три года. Но это была исключительно моя вина как молодой переводчицы, потому что в контракте было прописано, что половина оплаты будет выплачена сразу, а половина - после публикации... А потом книга не издавалась три года. Я подписала контракт в литах (литовская валюта до 2015 года), а в итоге мне заплатили в евро.

Только на третьей работе я поняла, что если работодатель нанимает меня, то это не просто то, что я должна ему нравиться, не просто то, что он делает мне одолжение, нанимая меня. Я оказываю ему не меньшую услугу, приходя к нему на работу.

Важно всегда хотя бы просить больше денег и не работать бесплатно - если только речь не идет о некоем благом деле или волонтерстве. Я понимаю, что не всегда можно получить более высокую плату, потому что есть риск услышать "нет". Но этого не стоит бояться, а лучше принять как своего рода игру. Если вы не получите больше, вы всегда можете согласиться работать за первоначально предложенную ставку - если действительно хотите или нуждаетесь в этом.

Я бы хотела, чтобы каждый текстовый работник мог создать себе условия для отказа от несправедливых предложений. При этом я понимаю, что это очень сложно, часто это вопрос удачи, и не каждый может себе это позволить.

Цените свой труд и не позволяйте другим его обесценивать. Если вы перевели книгу, обратитесь в LATGA за вознаграждением за использование книг в библиотеках, потому что переводчик - это как автор, и он может получить компенсацию, если его книга будет изъята из библиотеки. И, конечно, вступайте в профсоюз.

Наша организация открыта для всех, кто работает с текстами и имеет проблемы с низкими ставками, переговорами или несправедливыми контрактами. Эти проблемы существуют уже давно, и решения появятся не сразу. Я буду звучать пессимистично, но каждый раз, когда я думаю об этом, я вижу крах культуры - кажется, что решения нет. Но когда я встречаюсь со своими коллегами по профсоюзу, когда мы вместе, возникает ощущение, что, может быть, это все-таки возможно...На данный момент у нас еще нет плодов, но мы сажаем сад.

Поэтому мы больше всего призываем сеятелей.

Отношения с G1PS начались осенью прошлого года, когда со мной связался Томас Марцинкявичус после публикации этого поста в Facebook и предложил создать профсоюз. Мы решили не ограничиваться переводчиками и расширили концепцию до профсоюза работников текстовой сферы. Наши проблемы похожи и тесно связаны, переводчики часто работают редакторами, а некоторые еще и пишут различные тексты. Мы попытались мыслить более глобально и широко, чтобы объединить больше людей.

На данный момент, когда речь идет о переводчиках, в Литве существует несколько союзов и ассоциаций. Есть Литовский союз литературных переводчиков, в который могут вступить люди, переведшие хотя бы пару книг. Есть также Литовская ассоциация переводчиков, в которую можно попасть только если у вас есть степень магистра в переводе. Я, например, не смогла бы туда вступить, потому что не получила никакого официального образования в области перевода.

Цель профсоюза текстовых работников - выйти за рамки существующих профсоюзов, потому что у них другая роль, они объединяют опытных профессионалов. Мы понимаем, что большинство проблем возникает в самом начале работы: непонятно, к кому идти, сколько денег просить, как себя оценивать.

Я помню себя, когда начинала работать переводчиком - у меня были люди, которым я могла задать вопросы, ведь я изучала французскую филологию, поэтому некоторые преподаватели могли мне что-то посоветовать. Но, опять же, они были отдельными людьми и сами не знали все.

В первое собрание будущего профсоюза текстовых работников нас было четверо, потом мы быстро выросли до десяти человек, а сейчас нас уже двадцать с лишним. Все происходило довольно медленно, мы приглашали людей, которых знали индивидуально. Убедить кого-то вступить в профсоюз не так просто, но найти поддержку довольно легко. Большинство людей в этой сфере поддерживают нашу деятельность и цели.

Наша главная цель - установить некую законную минимальную ставку за работу над текстами. Сейчас мы в основном говорим о вознаграждении переводчиков и редакторов - одна среднемесячная зарплата за четыре листа для переводчиков, восемь - для редакторов. Это в два раза больше, чем сейчас. При существующих расценках переводчик часто получает около 800-900 евро за четыре авторских листа. После вычета налогов получается зарплата даже ниже минимальной. И при этом даже опытному переводчику трудно просить более высокую оплату.