Портреты членов профсоюза: Сауле Пауликайте, соосновательница G1PS и консультант по трудовому праву

Сейчас я учусь в магистратуре — изучаю литературоведение в Каунасе, а работаю бухгалтером. Кроме этого, пою в группе экспериментального фолка Merkū и планирую собрать другую — в стиле краст-панк. Иногда занимаюсь разными творческими проектами, но основные вещи на данный момент — это учёба и работа. Ах да, я ещё и волонтёрка-консультантка по трудовому праву в Профсоюзе Первого Мая!

Как я сюда попала? В подростковом возрасте я была совершенно аполитичной, почти ничего не знала об этом поле, и всё это казалось мне ужасно скучным. Но я как-то интуитивно симпатизировала людям, которые казались уязвимыми — мне было важно, чтобы к иностранцам, ЛГБТ-людям и т. д. относились с терпимостью. Возможно, потому что в школе я сама никогда не чувствовала себя принятой среди одноклассников, и мне хотелось заступаться за тех, кто был отвержен. Позже, когда мне было около 21 года, я узнала, что в Каунасе есть анархистское сообщество с собственным социальным центром «Эмма». Один мой знакомый был частью этого сообщества, и я начала туда захаживать. Сначала я относилась к их деятельности с осторожностью, потому что левая политика у меня, как и у многих литовцев, слишком ассоциировалась с Советским Союзом. Но когда я начала больше узнавать, поступила на бакалавриат по философии, быстро поняла, что левая политика — это как раз то, во что я интуитивно верила с самого начала, просто не умела это сформулировать.

Какое-то время я пыталась участвовать в деятельности «Эммы» разными способами, но никогда не была уверена, как именно могу быть полезна, ведь у меня не было такого образования, как у остальных членов коллектива. Многие из них окончили философию, социологию, политологию, гендерные студии, имели по нескольку дипломов магистра, а я со своим незавершённым бакалавром чувствовала себя белой вороной. Я старалась помогать хотя бы с бытовыми делами, но в целом не могла найти себе места. Деятельность «Эммы» со временем расширялась, становилась всё серьёзнее и выросла из общинного пространства в отдельную медиа- и журналистскую группу, которая теперь называется «Gyvenimas per brangus» («Жизнь слишком дорога»), а затем образовался и сам профсоюз. Вступить в него и поддержать казалось мне естественным шагом. Тогда я ещё не знала, как смогу участвовать, но даже просто поставить свою подпись в момент основания казалось важным. Мне кажется, что G1PS (среди членов его обычно называют «Гипсом») — это отличная форма подстраховки. Даже если человек не разделяет идеи, хотя бы из эгоистических соображений стоит быть участником: если что-то случится, всегда найдётся, кто за тебя заступится.

После вступления я долгое время оставалась пассивным членом, но примерно два года назад юрист профсоюза Юргис предложил мне пройти обучение по трудовому праву в G1PS. На тот момент я уже работала бухгалтером, и подумала, что это будет полезно и для моей работы, и вообще очень хотелось использовать возможность активнее участвовать в жизни профсоюза. Я обрадовалась, прошла курс, и вот уже полтора года консультирую — в трудовом праве теперь ориентируюсь намного лучше. Это помогает и в жизни, и на работе. А вообще, очень приятно, когда можешь кому-то что-то подсказать: как лучше поступить, как защититься от манипуляций, как добиться лучших условий и так далее. Особенно радует, когда действительно удаётся помочь человеку чего-то добиться, или хотя бы немного подсказать, как сделать так, чтобы трудовые отношения были не такими нечестными, а как можно более выгодными для работника. Это тоже победа — и немалая.

Иногда приходится помогать и своим близким. У моего мужа на работе была неприятная ситуация — ему пришлось уволиться по состоянию здоровья. Врач не рекомендовал продолжать ту работу, и я сразу сказала, что ему полагается увольнение по уважительной причине с выходным пособием. Но мой муж — иностранец, он не разбирается в литовском трудовом праве. Этим и попытался воспользоваться работодатель — подсунул ему подписать увольнение по собственному желанию, чтобы ничего не платить, и старался всё оформить максимально быстро, чтобы мы не успели отреагировать и оспорить. Но мы обратились в Комиссию по трудовым спорам — и выиграли. Комиссия признала, что увольнение было незаконным, и присудила довольно крупную сумму за вынужденные прогулы. Наверное, это была моя самая крупная победа за всё время консультирования!

Бывали и совсем крейзи случаи. Например, когда человек потерял сознание на рабочем месте, а очнулся дома в переодетой одежде — и работодатель сказал ему, что не покажет видео с камеры, потому что «он просто уснул на работе». Это, наверное, был самый жёсткий случай, о котором я слышала. Или вот был печальный случай: пожилой иностранец приехал работать в Литву в одну должность в компанию Ekonovus, а его посадили на совсем другую и даже не выдали нормального трудового договора… Просто сказали: либо мы тебя увольняем, потому что ты на испытательном сроке, либо работай на другой позиции, которую он по состоянию здоровья вообще не мог выполнять. Я советовала ему собирать доказательства, записывать разговоры, но потом он больше не выходил на связь. Очень жаль, я даже не знаю, чем для него всё закончилось... А ещё была ситуация, когда работодатель, похоже, даже отомстил за то, что мы пытались действовать — натравил полицию на бывшего сотрудника, обвинив его в мошенничестве на рабочем месте. После таких случаев иногда совесть гложет. Начинаешь думать — может, вообще не стоило этим заниматься, ведь почти ничего не удалось добиться… Но я стараюсь напоминать себе, что мы честно делали всё, что казалось правильным в тот момент, с согласия и поддержки работника. Такие мудаки, которые хотят попугать и показать свою силу, всегда будут, но это не значит, что надо бояться стремиться к добру.

Для этой работы точно нужно внутреннее решение и понимание, что это тебе самой важно. Потому что если это неважно, тогда вообще непонятно, зачем это делать — никакой материальной выгоды ты из этого не получишь. Даже среди людей с профессиональным юридическим образованием, мне кажется, если ты занимаешься этим не по убеждениям, а ради хороших денег, то тебе больше подойдёт консультировать бизнес или заниматься гражданским правом. А если хочешь заниматься именно правами работников, то тут однозначно нужно видеть в этом смысл. Я этот смысл вижу — для меня совершенно очевидно, что работник и работодатель не находятся в равноправном положении, это не горизонтальные отношения. Людям, которым это не ясно, может быть сложно понять, почему эта деятельность вообще важна.

В консультациях также важно уметь логически и структурно мыслить, потому что нужно чётко определить, в чём состоит проблема, чего мы хотим достичь, на каком основании это возможно, и так далее. Иногда нужно запастись терпением — бывает трудно объяснить людям, что мы хотим помочь, но по сути можем действовать только в рамках Трудового кодекса. Мы не можем прибегать к каким-то анархистским или радикальным методам. Хотя иногда бывает, что мы идём протестовать у рабочего места или публично стыдим через СМИ, когда другие методы уже не работают…

Конечно, нужно и время, а его не всегда получается выделить столько, сколько хотелось бы. У меня лично при консультациях возникает очень сильное чувство ответственности. Возможно, потому что я из семьи среднего класса и часто чувствую своего рода вину перед друзьями и другими людьми — за то, что у меня есть тот уровень безопасности, которого у них нет. Как будто я обязана как-то это компенсировать за то, что моё детство было немного более обеспеченным — словно у меня есть долг. Это меня мотивирует по возможности участвовать в разных активистских делах, протестах, а также и в консультациях. Хотя иногда это и мешает. Когда я больше вовлеклась в социальные движения, мои личные хобби начали казаться незначительными. Казалось, что с ними ничего хорошего не добьёшься. Это привело к депрессии. Сейчас я рада, что снова начала понемногу возвращаться к этим занятиям. Хотя бы ради психического здоровья очень важно делать то, что приятно, и не ограничиваться только социальным активизмом.

Так как эти консультации — добровольная работа, и одним из главных двигателей является личная забота о других людях, я заметила, что уровень нашей активности очень нестабилен. Очень легко выгореть, потерять мотивацию, сказать себе: «да ну, я и так ничего не получаю с этой деятельности, у меня есть другая работа» и т. п. Поэтому активность среди волонтёров-консультантов довольно неравномерная. Бывает всплеск, а потом — полный штиль: никто ничего не успевает делать, все заняты, приходят запросы на консультации, а ответить некому. Конечно, мы постоянно ищем способы, как людей больше вовлекать, мотивировать, удерживать, но это довольно сложная задача, а ресурсов мало. Зато сейчас у нас есть несколько активных и реально мотивированных людей — и хотя коллектив небольшой, чувствуешь, что ты уже не одна. И это очень приятно.